Академик Раушенбах о капитализме и частной собственности

Должен сказать, что ничего особенного там не готовят, но все очень вкусно — если суп, то это настоящий домашний суп, если второе, то добротное домашнее второе, но цены были невероятные. Все на копейки — 15 копеек, 23 копейки. Я таких цен в глаза не видел! Как же так? Все просто бесплатно! Когда я в нормальных столовых, даже в ведомственной на своей фирме, питался, то платил несравненно больше, чем в ЦК! «А ничего, у нас всегда так…», сказали мне.

Практически мы страна частной собственности, а теоретически нас пытаются убедить в том, что пока еще что-то принадлежит народу. Но народу уже ничего не принадлежит. Чтобы говорить на эту тему ответственно, надо быть специалистом, экономистом, и рассуждать не эмоционально, а профессионально, со знанием дела. К сожалению, профессионалов у нас в этой сфере явно не хватает.

Да, со своими проблемами мы не скоро разберемся, это сложно. Слишком часто у нас отнимали, возвращали, потом снова отнимали и так далее. Обещали и не давали… Теперь снова обещают и не дают.

Частная собственность сама по себе хорошая вещь — что плохого, если у меня есть дом, автомобиль, земельный надел? Немножко хуже, если частная собственность используется для эксплуатации себе подобных. Может быть, это следы определенного воспитания с детства, что можно эксплуатировать других людей, то есть платить рабочему двадцать долларов, получать с него на сто, а на восемьдесят долларов потом шиковать, бросать незаработанные деньги на курортах и в казино. В такой ситуации у меня возникает сомнение в идее частной собственности. Другими словами частная собственность сама по себе приемлема, но должна находиться под каким-то особым общественным контролем, чтобы собственники не позволяли себе невозможного. В Новом Свете и в Старом так более или менее делается, у них там бешеные налоги, у нас же прогрессивных налогов нет. В Америке и других странах чем больше ты заработал, — а частная собственность это собственность, с помощью которой человек зарабатывает, — тем больше ты платишь в пользу государства, а значит, и нуждающихся слоев населения. Богатый американец, к примеру, «отстегивает» со своих доходов невероятные суммы, у нас богатый русский платит 13%! Ясно, что чиновников просто-напросто подкупили, и они провели в Госдуме подобный закон, который им самим интересен: они ведь тоже получают за наш счет немалые деньги. Значит, они и «под себя» сделали эти тринадцать процентов, потому что чиновники получают у нас весьма высокую зарплату, обладают солидной частной собственностью — несколькими квартирами, несколькими машинами, дачами, земельными участками, фермами, пчельниками и прочим. И, главное, не только здесь, в родной стране, но где-то и в других местах.

Как-то я ехал по Испании, будучи там в командировке, и видел вполне непривлекательный пейзаж — ни морского пляжа, ни пышной растительности, сухая выжженная солнцем земля центральных районов страны, как в фильме о Дон Кихоте. Но строится большое количество домов типа коттеджей или вилл. Ехал я с попутчиком, испанцем, и спросил: какой дурак тут строит дома? Это, говорит, ваши русские скупили здесь все и строятся. То есть наше ворье, чиновное и нечиновное, вкладывает деньги в испанские земли, потому что земля там дешевая, вот они туда и хлынули, хотя места отнюдь не приморские, морем там и не пахнет. Земли, которые сами испанцы считают не очень-то достойными внимания, привлекли наших «очень новых русских» своей дешевизной, возможностью вложить (отмыть?) капиталы, построить там дома — может быть, для себя и своих детей, а, может быть, на последующую продажу, не знаю. «Это ваши, русские», — до сих пор слышу презрительный оттенок в голосе моего сопровождающего.

Мы никогда не достигнем того, чего добиваемся, если будем спрашивать каждого, кто что хочет, и ориентироваться на иностранцев. Каждый хочет как можно больше и лучше, это ясно. Но я не уверен, что у нас в этом смысле все правильно. «Теоретики» пытаются что-то сделать, делают глупости, вспомним хотя бы гайдаровскую приватизацию, все понимают, что это был откровенный грабеж. Элементарный грабеж собственного народа, который прекрасно сознавал что все это глупости и сплошные убытки для простого человека, но у народа никто ничего и не спрашивал, для идеологов приватизации это было отнюдь не глупостью, а наполнением собственных карманов. И счета в Швейцарии. У нас ничего не осталось, хотя формально мы стали обладателями несметных богатств благодаря ваучерам, теоретически, так сказать, разбогатели. Как плавал теоретический жир в той баланде, которой меня кормили за решеткой: я о нем был поставлен в известность, но не видел этого жира и не чувствовал его. Так и с ваучером. Потом я его сдал куда-то, и какой-то дяденька стал на нем миллионером, — но не я! — скупил все это у населения и положил доходы в карман.

И получается, что государство у нас от частной собственности ничего не получает, богатеют только собственники, которые переводят свои капиталы за границу — а что от этого государству? Сплошные убытки и разорение, что мы и наблюдаем. Ни денег на зарплату тем, кто еще трудится, ни достойных прибавок к пенсиям тем, кто честно трудился всю жизнь на государство, а теперь влачит жалкое существование на потеху всему миру!

Программа «Времечко» недавно поставило перед телезрителями вопрос: кто считает нужным иметь в стране сильную власть, сильную руку. Как зритель могу ответить: да, нужна сильная власть, сильная рука, чтобы навести хоть относительный порядок. Иначе ничего не получится. В собственность государства, безусловно, надо вернуть алюминиевую промышленность, надо отнять у частников никель. А то ведь наша страна не может уже варить собственную сталь, потому что все добавки — хром, никель, — в частных руках или в странах ближнего зарубежья. У нас на глазах отдельные выскочки скупили за бесценок всю страну и теперь прибирают к рукам землю.
Не берусь судить, прогрессивна ли сама идея частной собственности, она имеет свои плюсы и минусы. Ведь когда у человека в руках крупная, гигантская иногда, собственность, он заинтересован только в своих делах, а не в преуспевании государства. Плевать он хотел на государство. Поэтому частная собственность и вредна, и полезна. Она и то, и другое. С одной стороны, частная собственность на благо только богатеям, с другой стороны, частная собственность вместо стали может варить супы, печь хлеб, шить одежду для населения.

Значит, должно быть что-то разумное в подходе к частной собственности, какие-то законы, которые делают невозможными злоупотребления и своеволие частников. За границей частники, повторяю, могут много зарабатывать, но они и очень сильно ограничены, не могут выпендриваться, грубо говоря, «я так хочу», жестко контролируются государством, соблюдающим свою пользу.

Если брать проблему в глобальном смысле, подразумевая, что наша страна находится в стадии перехода к капитализму, то я уже писал: капитализм в чистом виде, который имели в виду Маркс и Ленин, погиб в 30-е годы теперь уже прошлого века, после американской Великой депрессии. Ленин, кстати, предсказал, что капитализм умрет через некоторое время, ну, буквально, не сегодня-завтра, так и случилось. То, что возникло после Великой депрессии, было уже не капитализмом в интерпретации Маркса, а неким новым западным обществом. Ведь капитализм Ленина и Маркса это, прежде всего, безудержная эксплуатация рабочего класса, а сейчас рабочего класса нет. Маркс и Ленин не додумались до автоматов, которые будут работать вместо людей, или думали об этом в общем виде — как раз пример о развитии науки и можно ли ее прогнозировать. Того, что мы сейчас наблюдаем, не могли предсказать ни Маркс, ни Ленин.

Подчеркну, что капитализм погиб точно по предсказанию Ленина, во время Великой депрессии. Исчез рабочий класс, исчез капитализм, который получал деньги от эксплуатации рабочих, получилось новое западное общество, но гегемона-то нет! Нет пролетариата, который когда-то составлял 80% трудящегося населения, а чиновников, «белых воротничков» было 5-10%. Сейчас же 80% — «белые воротнички», они сидят за компьютерами, за автоматами, а рабочих с киркой и лопатой мало — я видел это в Америке. Они просто не нужны. Само собой это приезжие — турки, арабы, — но они абсолютно ни к чему, потому что все делают автоматы. А для обслуживания автомата не годится простой рабочий, без образования, о котором писали Маркс и Ленин, тут нужен, простите, инженер, а это уже не рабочий, не гегемон, а нечто иное. И это уже иная система. Марксисты все правильно предсказали, но просто не знали, что будет дальше — некое справедливое (или несправедливое?) общество? Ничего об этом они знать не могли.

Если принять во внимание шведский «социализм», то там хорошо живется всем, потому что очень прижимают капиталистов. Их сильно опустили за счет налогов, а простых людей подняли, и поэтому — я где-то читал, — за границей самый богатый человек отличается от самого бедного по доходам в четыре раза! А не в сорок или в четыреста, как у нас. В Швеции богатые люди ничем особенным не выделяются среди остальных людей. Я там был и не видел, чтобы они как-то «вылезали» из общего уровня. А посмотрите, что делается у нас! Даже примеры приводить не хочется. Поэтому-то наши «очень новые» не лезут жить в Швецию, это им невыгодно, а лезут в полунищую Испанию, где все, что угодно, можно творить на просторе.

Да, в каких-то пределах нужна национализация, и во всем мире так и делается. И у нас, частично. То есть какой-то процент национальных богатств должен быть в руках государства, а все остальное — делай, как хочешь: можно булочки печь, маникюр делать, стричь, и даже на заводах клепать какие- нибудь игрушки. А вот решающие отрасли должны быть все-таки в руках государства. Правда, чиновничество у нас продажное, вороваты — это мало сказано. Сильно воруют. Такого воровства, как в России, не видывали даже в Латинской Америке, у нас берут взятки даже за то, за что не принято брать в иных странах. Ну, считается, что берут взятки в Испании или в Португалии, но за что-то там брать неприлично — к примеру, за то, что ты едешь в трамвае. Даже смешно. А вот у нас умеют брать, фигурально выражаясь, и за это. И в бюджете некоторых западных предпринимателей — об этом мне рассказывали в Германии, — предусмотрены «взяточные» суммы, если предприниматель имеет дело с российскими чиновниками. Немцы с ужасом говорили мне, что у нас взятки берет «даже полиция»! Это неслыханно для Европы. Надо со стыдом признать, что у нас — полное разложение чиновного люда, Они воры, и они знают, что воруют, и понимают, что нужно воровать как можно быстрей, как можно больше, пока не установилась в России сильная власть.

Конечно, все это вылезет наружу, и молодые почувствуют желание жить иначе. На Физтех, например, уже образовался большой конкурс, чего не было много последних лет. Раньше они предпочитали мыть стекла или торговать. Появляются молодые ребята, новое поколение, которые думают о долге и о чести. Может, что-то хорошее и прорастет, во всяком случае, есть основания надеяться, что Россия захочет жить по-человечески.

Борис Викторович Раушенбах

(1915–2001), русский физик-механик.

Оригинал взят у rauschenbach