Китай, не спеша… но уверено, обустраивает новые газотранспортные артерии в Средней Азии.


Проект трубопровода Туркменистан – Афганистан – Пакистан — Индия (TAPI) будет презентован на Западе 10-20 сентября на специальном бизнес-шоу, в ходе которого, вдали от мест, где по плану должна пройти труба, будет предпринята попытка подыскать для его реализации подходящих партнеров.

Грандиозный план

Россия, надо сказать, с некоторых пор начала утрачивать политические позиции в Ашхабаде, и возможность возврата российской энергетической дипломатии на прежние рубежи на данный момент проблематична. Всё, конечно, может резко измениться, если европейская экономика снова обретёт форму и ей потребуется больше природного газа, но шансы на такое развитие событий призрачны. Пока же американцы с нарастающей тревогой взирают на то, как на центрально-азиатской энергетической сцене в целом и в экономике Туркменистана в частности закрепляется Китай.

Туркменистану отведено особое место в китайской «газовой дипломатии» в Центральной Азии. В настоящее время Пекин предлагает Ашхабаду удвоить поставки природного газа в Китай, доведя их до сногсшибательного уровня в 65 миллиардов кубометров в год, и параллельно работает с прочими республиками региона с целью создания трубопроводной сети, нитки которой поведут в распределительную систему Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР). Элементом китайского плана по обустройству новых газотранспортных артерий является повышение пропускной способности трубопровода длиной 1830 км, тянущегося из Туркменистана в СУАР через Узбекистан и Казахстан, до 30 миллиардов кубометров, что может быть достигнуто уже в следующем году. В Китае также хотели бы соорудить новый трубопровод Туркменистан – Афганистан – Таджикистан — Китай либо открыть альтернативный маршрут транспортировки природного газа из Казахстана через Киргизию.

По оценкам американских экспертов, все это имеет смысл, если предполагается, что объемы прокачки природного газа из Туркменистана в Китай в итоге существенно превзойдут заявленные в качестве целевого показателя на 2015 год 65 миллиардов кубометров в год. Очевидно, Пекин действует в рамках собственной масштабной стратегии. Как писал недавно один американский специалист по энергетике, «ведущие в Китай магистральные трубопроводы, если они будут построены в соответствующих республиках-транзитерах — в Казахстане, Узбекистане и Киргизии, — позволят значительно поднять пропускную способность газотранспортной системы, по которой природный газ из Туркменистана и других центрально-азиатских стран поступает в эту страну, диверсифицировать и сделать надежнее в техническом и политическом отношении энергоснабжение Китая, наладить сопутствующее газоснабжение испытывающих острый энергетический голод Киргизии, Таджикистана и Афганистана и дать в руки Пекина серьезные аргументы на двусторонних переговорах с каждым из транзитеров, которые, не имея собственных запасов природного газа, будут соответственно начисто лишены контраргументов».

Всё это и выводит проект TAPI на первый план каспийской энергетической политики — с точки зрения Китая этот проект прочитывается как попытка вторжения в туркменский и, шире, региональный энергетический ландшафт, с освоением которого Пекин связывает далеко идущие планы. В этом свете понятно, почему Пакистан и Индия хотят видеть Афганистан полновесным участником проекта, как было оговорено в подписанных в декабре 2010 года рамочных соглашениях, и вряд ли смирятся с положением, которое возникнет, если в Кабуле решат дать задний ход и ограничиться приданием Афганистану роли всего лишь одной из стран-транзитеров.

 источник